Я живу в деревне у одинокой женщины

Как пенсионерка Люська живет совсем одна в деревне (ФОТО)

Людмила Вячеславовна, или просто Люська.

Раз в неделю из Москвы ходит поезд до отдаленной станции в Псковской области. Оттуда до деревни Толоковниково*, где живет в полном одиночестве 70-летняя Людмила Вячеславовна, или просто Люська, еще 25 км.

Весной приезжают соседи-дачники: Юля с мужем и Рита с сыном, и живут в деревне до осени. Как-то летом к Рите в гости приехала школьная подруга, фотограф Ольга Кузнецова. Они каждый день навещали необычную соседку, помогали ей ворошить сено, заготавливать дрова на зиму, а между делом фотограф снимала жизнь своеобразной отшельницы.

Вернувшись в Москву, Ольга поняла, что нужно ехать к Люське еще раз, только теперь зимой. Так они вместе встретили Новый Год и прожили четыре дня: Люська в своей привычной среде, а московский фотограф — с туалетом на улице, без душа и с водой из родника.

«Она человек удивительной силы характера и очень энергичная, со всем прекрасно справляется сама», — рассказывает фотограф.

У Люськи всегда много дел. Летом она косит траву, колет дрова, топит печь и баню, полет сорняки, ремонтирует то, что сломалось. В огороде выращивает почти все для пищи. Летом в деревню приезжает магазин на колесах, автолавка, в соседней деревне меняет сено на козье молоко.

Если женщине что-то требуется зимой, она звонит в деревню, где есть магазин, все необходимое ей привозят, доставка стоит 300 рублей. В свободное время Люська шьет на машинке — она настоящая мастерица и к выбору нарядов подходит серьезно, что попало не надевает.

«Это история не брошенной одинокой пенсионерки. Жизнь в деревни — добровольный выбор Люськи», — говорит Ольга.

Когда у Людмилы Вячеславовны плохое самочувствие, она знает что делать, умеет делать уколы. 20 лет Люська жила в Ленинграде и работала медсестрой. Когда же у ее матери обнаружили рак, Люська бросила все и вернулась в родную деревню ухаживать за ней.

Мать давно умерла, но у Люськи все еще очень сильна связь с ней. Люськина мать была очень верующей, набожной, хотела уйти в монастырь, но родители насильно выдали ее замуж за вдовца с маленьким ребенком. Она взяла воспитание малыша в свои руки, а позже родила сына. В 1941 году муж ушел на войну и погиб.

После войны к ним в деревню ненадолго приехал новый ветеринар. Он и стал Люськиным отцом, ее мать узнала, что беременна, когда молодой специалист уже уехал домой.

Сильный характер достался Люське от матери. Одна воспитывала троих детей, вела хозяйство, но раз в неделю ходила 13 км пешком в церковь даже в страшные годы гонений на религию. Люська молится и делает все по дому так, как научила ее мать. Бережно хранит ткацкий станок мамы и мамино рукоделие, а по большим церковным праздникам достает из сундука занавески, которые мать соткала изо льна.

Когда фотограф уезжала, Люська читала в дорогу молитву и учила ей Ольгу. Пенсионерке очень помогает вера. Бог для нее — это и добрый сосед, с которым можно посоветоваться и поговорить в одиночестве. С ним ей не бывает страшно. Она рассказывает, что только давным давно как-то сильно испугалась волка в лесу, когда летом шла из магазина. Бросилась бежать, не разбирая куда, заблудилась. Устала, плутала, плакала. Остановилась и стала так горячо молиться, чтоб боженька её спас и вдруг поняла, где она: совсем рядом с тропинкой к дому. И волка не видно и не слышно. В деревнях много суеверий: втыкают булавки в косяк входной двери от нечистой силы, вешают чеснок от неё же, но у Люськи этого нет. Любое дело она начинает с молитвы или со словами : «Господи, помилуй» или «Ну, с Богом!».

*Название деревни изменено в целях безопасности

Я живу в Бобровичах. История самого одинокого жителя самой одинокой деревни Полесья

Все еще думаете, что в Беларуси все скучно, уныло и смотреть не на что? Скажите об этом 66-летнему Вениамину Николаевичу Бычковскому из деревни Бобровичи Ивацевичского района. Хотя нет, лучше не говорите. Он хоть по характеру человек спокойный и миролюбивый, но за Полесье порвет. Вениамин Николаевич в прошлом серьезно занимался пешим туризмом, штурмовал горы и ходил под парусом, но ничего, говорит, круче деревни Бобровичи не видел. Рядом с его домом глухой лес, болото, старое капище с многовековыми дубами, озеро. Взял байдарку, переплыл — и уже бродишь по древнему городищу, где жили люди 8 тысяч лет назад. За четверть века в Бобровичах он набрал экспонатов на два музея. Если все пойдет по плану, то откроет в глухой деревушке еще и галерею примитивного творчества полешуков. В общем, если думаете, что в Беларуси все скучно, уныло и смотреть не на что, приезжайте к Вениамину Николаевичу в Бобровичи. Он вас научит родину любить до бабочек в животе и мурашек по коже.

Вениамин Бычковский

Бобровичи называют самой одинокой деревней Брестской области — в радиусе 10 километров от нее ни одного населенного пункта. А Вениамин Николаевич, пожалуй, самый одинокий житель Бобровичей — в радиусе 250 километров от него нет ни одного родственника. Дом самого одинокого жителя самой одинокой деревни тоже самый одинокий. Он стоит особняком от остальных хат на том конце единственной улицы Лесной, который уходит к озеру.

«То, что я здесь нашел — это что-то запредельное»

Бобровичи и Вениамин Николаевич одиноки лишь по отдельности. Вместе — нет. Их союз настолько крепкий и гармоничный, что непонятно, как Вениамин Николаевич 41 год жил без Бобровичей, а Бобровичи веками существовали без Вениамина Николаевича. Как они обитали долгие годы в разных точках пространства и почему их орбиты до 1995-го не пересекались?

Этим материалом TUT.BY продолжает проект «Я живу» — о деревнях, агрогородках, поселках с интересными (и порой даже смешными!) названиями, где нет гипермаркетов, парков, ресторанов и баров, порой — даже школ и рабочих мест. Зато есть люди — те маленькие и незаметные порой Личности, которые живут в нашей с вами стране: рождаются, женятся, растят детей, встречают гостей, ищут работу, хоронят стариков — и очень любят свою родину. Это проект не о попсовых и вылизанных турмаршрутах, это истории о настоящей Беларуси и настоящих белорусах, а еще — об искренней любви к месту, где остаешься по какой-то причине или всему вопреки.

О том, что было до их роковой встречи, известно немного. Вся летопись Бобровичей по Википедии умещается в несколько предложений. 1401 год — Витовт дарит Вядскую волость вместе с Бобровичами слуцким князьям Олельковичам. Затем хронологический провал величиной в 542 года — и новая дата: 1942 год, когда немецкие каратели сожгли деревню и убили 676 местных жителей. Следующая веха — 1963 год. Ее появлению в интернет-энциклопедии Бобровичи обязаны археологам, которые открыли у озера близ села древнее поселение. Последнее упоминание (что символично) связано с Вениамином Бычковским, который в 2005 году открыл у себя дома музей. Вот, в принципе, и все.

Сведений о добобровичском периоде жизни Вениамина Николаевича и того меньше. Сам он об этом больше молчит, чем говорит. Прошлое отзывается в нем постоянной болью от старой травмы позвоночника и проступает с черно-белых фотографий, которые висят на стене комнаты его деревянного дома. На одном снимке — молодой Вениамин в образе спортсмена-тяжелоатлета со штангой. Это до травмы. На другом — он же, но уже где-то в снегах, в снаряжении альпиниста. Это после. Добавить еще можно разве что краткую биографическую справку из прозаического сборника Вениамина Николаевича «Следы по кругу»: родился в Уфе, занимался спортом, работал в сфере туризма, много путешествовал.

— Большую часть своей жизни я путешествовал, занимался спортивным туризмом. Но то, что я здесь [в Бобровичах] нашел — это что-то запредельное. Будто кто-то сверху дал мне это за все мои страдания. Меня потрясла эта деревня. Этот закуток тихий и спокойный. Я всегда жил на берегу морей, рек, озер — под парусом ходил. Мне обязательно нужно на воду выходить. Эта глушь меня устроила. Раньше я жил еще более уединенно: в горах, тайге, на турбазах, где вообще людей не было. В 1989 году сделал сознательный выбор: оставил город, все увлечения, работу, семью и ушел. Я профессиональный инструктор с большим опытом, поэтому меня любая турбаза Советского Союза брала на работу. Находил те, где сезон длится всего три месяца, а остальное время я там жил сторожем, конюхом — неважно, кем. Главное, чтобы было уединение. В тех местах до меня было тяжело добраться.

«В ваших сосудах — вода этих ручьев, родничков»

Привычный уклад жизни отшельнику пришлось поменять после развала Советского Союза. По словам Вениамина Николаевича, «новые русские» стали все заповедные и уникальные места «превращать черт знает во что». Изначально путешественник планировал осесть возле озера Байкал, но в Ивацевичах, где он был проездом, ему предложили посмотреть деревню Бобровичи. Летом 1995 года провели по селу экскурсию, а уже осенью он купил здесь дом. Так и остался. Признается, что по возможности старается из деревни не уезжать — врос в эту землю. Стоит, говорит, уехать на пару часов хотя бы в соседние Телеханы, так сразу на душе неспокойно.

Первое время изучал окрестности. Обошел озеро, нашел древнее городище, которое открыли в 60-х годах прошлого века, потом узнал, что деревенское кладбище с многовековыми дубами стоит на старом капище. Начал копать глубже, читать литературу об истории края — и влюбился в полешуков и Полесье.

— Полешуки — уникальный народ, — признается Вениамин Николаевич. — Больше всего меня поразила их история. Сколько войн прошло через эту землю, но полешуки ничего ни в культуру, ни в этнос, ни в язык не взяли. Все сохранили свое. Будто на другой планете жили. Вот сейчас бы прошел полешук, подошел бы к сосне и стал бы с ней разговаривать. Мы бы сказали, что сумасшедший. Но полешуки такие были. Они разговаривали с деревьями, с болотами. Это люди, которые растворились в природе, она для них, как мать родная. Меня подкупил этот народ.

Вениамин Николаевич считает себя «полешуком по крови». Его предки жили на белорусском Полесье, пока во время Первой мировой войны бабушку с дедушкой не вывезли на Урал. Об этой странице в истории своего рода он узнал уже после того, как приехал в Беларусь.

— Я только в 1997 году нашел архивы, церковные книги, откуда узнал, где жили бабушка с дедушкой. Две зимы по архивам Беларуси мотался. Отсюда до деревни бабушки с дедушкой около 90 км. У меня была возможность поселиться в их деревне, староста даже обещал помочь, но я не мог оставить Бобровичи, это пространство. Судьба меня именно сюда привела, и здесь мне надлежит остаться.

Многовековой дуб на сельском погосте

— А нет ощущения, что сейчас полешуки ассимилируются?

— Детям, которые ко мне приходят на экскурсии, я говорю: «Вы хорошие, красивые хлопцы, девочки, будете учиться, кто-то будет за океаном жить, но запомните, в вас течет кровь этой земли. В ваших сосудах — вода этих ручьев, родничков. Вы ничего с этим не сделаете. Хоть на луну улетайте, а все равно останетесь по крови принадлежать этой земле. В жизни всякое бывает. Мне было 40 с лишним лет, когда я нашел это место. Здесь я ожил и продолжаю работать, хотя сколько раз до этого меня спасали врачи… Все это благодаря тому, что я вернулся на родину. Это пространство меня бережет. Поэтому, когда у вас будут проблемы, помните, что у вас есть родина. Возвращайтесь, пройдитесь по вёске. Вам этого хватит, чтобы вдохнуть и с новыми силами вернуться к своей прежней жизни».

На участке Вениамина Николаевича стоит деревянная часовня — проект, которому он отдал 10 лет своей жизни. Начинал строительство сам, а когда личные сбережения закончились и наступило осознание, что в одиночку не справиться, обратился за помощью в епархию. Поддержали. Коллективными усилиями часовню удалось достроить. На вопрос зачем, сельчанин отвечает просто: «Потому что не мог по-другому».

Дело в том, что около Бобровичей есть озеро. Раньше около него было три деревни: Бобровичи, Тупичицы и Вядо. В 1942 году фашисты, проводившие в партизанской зоне карательную операцию «Болотная лихорадка — Юг — Запад», сожгли их вместе с людьми. С приходом мирной жизни первая отстроилась заново, две другие возрождать было некому.

— Я очень много провел времени на месте Вядо. Я там по полмесяца жил. На лето, в основном, уплывал туда. Жил в палатке, растворялся в этом пространстве. Перед глазами всплывали картинки той трагедии. Я пропустил через себя переживания этих людей, их эмоции, и стало что-то во мне происходить. Подумал, что нужно с этим что-то делать. А у меня в коллекции как раз церковные колокола были. И тогда мне пришла мысль: 13 сентября сожгли вёску. Этот день люди худо-бедно отмечали. И я подумал: а дай-ка сделаю колоколенку и каждое 13 сентября буду звонить в колокола.

15 сентября 2016 года часовню-памятник освятили. Она построена в честь Великомученицы Параскевы и в память жителей деревень Бобровичи, Вядо, Тупичицы, Красница. Их фамилии выбиты в граните и висят внутри здания рядом с иконами.

Сейчас сюда приезжает батюшка, чтобы провести службу. А Вениамин Николаевич своему обещанию остается верен: каждый год 13 сентября он звонит в колокола в память о погибших сельчанах.

«Я здесь состоялся, нашел все родное и хочу здесь раствориться»

Вениамин Николаевич поставил перед собой цель популяризировать полесскую историю и культуру. На своем участке он открыл два музея. Один находится в его доме, второй занимает половину старого хлева — ту часть здания, где прежние хозяева держали свиней. Гостям хозяин показывает находки, собранные по соседям, знакомым, окрестностям: предметы полесского быта, рушники, традиционные наряды, гильзы от снарядов и другие экспонаты, раскрывающие историю края. На экскурсии к нему раз в неделю приезжают школьники и организованные тургруппы. Вторую часть хлева Вениамин Николаевич готовит под галерею. Здесь он хочет выставить образцы примитивного полесского творчества:

— Я по радио «Культура» услышал интервью с художником-примитивистом. Он рассказал, что примитивная живопись западной Беларуси входит в каталоги Европы. Там коллекционеры с ума по ней сходят. А нам, говорит, не надо ничего этого. Уточнил — оказалось, действительно, имеет цену. А иконопись — это же запредельное что-то! Она вообще ни на что не похожа. Я тогда подумал: иконопись — уникальная, бытовая живопись — уникальная. А уже ничего нет… Где-то мне батюшки дали иконы с чердаков, которые не успели сжечь. Где-то кто-то приедет с образцами бытовой живописи. Поэтому сейчас собирается экспозиция.

Музей полешука в Бобровичах

Активность Вениамина Николаевича привлекла внимание к Бобровичам. С 2017 года в деревне строится миссионерский центр, куда будут приезжать на отдых и оздоровление дети с особыми потребностями и их родители.

— Думал, что после часовни успокоюсь. Нет. Сейчас у меня в проекте музей. Хотелось бы закончить эту тему. Поставить точку, мол, посмотрите, какую красоту полешуки создавали. Вы думали, у них только болото да клюква? Я понимаю уже, что все не успею, поэтому приходится расставлять приоритеты, решать, что сделать в первую очередь. А потом лягу под этот дуб и останусь в этой же земле. Я здесь состоялся, нашел все родное и хочу здесь раствориться. У меня есть поэма недописанная. Я там ухожу и превращаюсь в камень. Песок ведь выталкивает валуны.

Весь собранный по Полесью и полешукам архив Вениамин Николаевич завещает церкви:

— Кто знает, может, все, что я собрал, кто-то захочет продолжить…

dlia_vsex

Переезд и жизнь в деревне. Информация без обсуждения в помощь для выбора и обустройства

Сбор материалов и ссылок в информационных целях для переезда в деревню

3. Обустройство в деревне (14)

х очу в деревню купить дом в деревне жить в деревне переехать на ПМЖ в деревню
из города в деревню выбор места жительства жизнь в деревне, хуторе, селе

Информация от переехавших и исконных жителей об обустройстве в деревне (ответы на вопросы, описание опыта, нравов, уклада, советы, мифы о деревне и их развенчание):

re4kare4ka Всяки разны мысли

«Писала в прошлом о том, что у каждого городского зерно, где-то глубоко зреет. Нужно рассказывать о нашей жизни… и бла, бла,бла…

Не подумайте плохого! Меня с моего хутора в город не выкуришь! Я вросла. Не обязательно в этот клочок земли, в землю вообще.

Но. Большое пребольшое – НО.
Смотрю я на своих реальных соседей-ушельцев (смотреть тут у меня больше не на кого) и прямо скажем, переворачивается у меня все внутри.

Все тщательно скрывают ЭТО.
Камуфлируют за любовью к цветам, творчеству, стройке и благоустройству, природе.
Но каждый считает себя сидящим в камере – одиночке. Тоска. Смертная и непреодолимая.

Попытка занять себя каким-то действием, интересом. Суетой. И в результате — обмельчание местечковое, зашоренность, ленность и инертность, невежество.

Интересно, это ждет и меня? Или великий Интернет мне не даст пропасть под суетой?

И зачем же все-таки люди стремятся из городов на волю? Уж точно не только за эко-морковкой. За свободой! (садись – 5) Тяжелая ноша для неокрепших.

Стала слишком часто в разговоре употреблять фразу: “В интернете — люди”. Чувствую вопросительный взгляд и непонимание.»

re4kare4ka » Человек уехал, получил, что желал. Освободился от условностей, загруженности, мусора общения и остался гол, как сокол в чистом поле.
Ба, вот это да. Вот он я какой, красавец. Оказывается и это во мне есть и это, только прятал я где-то далеко внутри себя или не замечал.
И мучается бедолага от своих открытий, не всегда лестных. Совесть-то тоже оголилась, сбросила жирок городской.
А ведь это больно! Рождение на свет вообще болезненная штука.
И что может быть проще, как не отключиться. Клац, и выключил себя.»

botyli «Ситуация, здесь описанная, стара как мир. Людям кажется, что достигнув цели (в данном случае переехав в деревню) наступит долгожданное счастье, умиротворение и удовлетворение. На эти грабли наступают все.

Само по себе достижение цели, как таковой, не приносит ничего. Когда цель достигнута, значимость ее размывается, растворяется. Зачастую мы получаем только временную радость, а потом возвращаемся в свое обычное состояние неудовлетворенности.

Смысл достижения цели в самом процессе ее достижения. Удовлетворение и счастье приносит сам факт движения, стремления.

Потому что в этом процессе у человека активизируется эмоциональный фон. Ведь, допустим, для переезда в деревню нужно сначала выстрадать свою мечту. Необходимо будет принимать какие-то неординарные решения и потом нести ответственность за них, хотя бы перед сами собой. Здесь и страх от того, что не получится и радость от того, что все получается.

Благодаря полному спектру эмоций человек и ощущает, что он живет и это приносит в конечном итоге удовлетворение. Любых эмоций. Без горя мы не поймем, что такое радость и наоборот. Мне кажется для женщин это особенно важно. Но вот цель достигнута. Мы в деревне. Постепенно эмоциональный фон спадает.

Цитата: «...большая часть переселенцев погружаются в состояние инерности, пофигизма полного, кто-то и до невежества, спиваются ...»

На мой взгляд переселение в деревню должно быть только промежуточным этапом чего-то далее намеченного, тогда есть новое движение к новой цели, а с ним и новые эмоции и радость ощущения жизни.

С этой темой перекликается еще одна, а именно «поиск любимых«. (Все хочется в блоге порассуждать на эту тему обстоятельно, да муза у кого-то засиделась). Сам процесс поиска и знакомства будоражит чувства, добавляет эмоций, вселяет надежды. Но вот, как говорится, «ударили по рукам». Давай жить вместе. А дальше что? Было скучно одному — теперь скучаем вдвоем? Или кто-то один нанимается веселить другого? Когда люди молоды, этот вопрос не возникает, потому что свадьба — это всего лишь промежуточный этап для рождения и воспитания детей. А если людям за.

Подводя итог своим мыслям. У человека должна быть МЕЧТА. Ее сформулировать невозможно, поскольку сформулировав — она превращается в цель. А цель достижима. (читай сначала)

МЕЧТА — это зов души — веление сердца. Не знаю: понять себя, мир, бога.
Что-то такое, к чему можно всю жизнь стремиться.

А цели — это этапы в движении к своей МЕЧТЕ. Переехать в деревню, посадить дерево ну и т.д. Это как дорога, уходящая за горизонт, вдоль которой стоят столбы. Ясно видишь первый столб, хуже второй, смутно третий. Подходишь ко второму — все повторяется. В плюсах: радость от движения к цели, свежий ветер, дыхание, щебет птиц. В минусе: ноги в кровь, холодно, жажда замучила и голод. А горизонт так близко. «

«Нас семь миллиардов. Семь миллиардов уникальных личностей, которых тем или иным способом пытаются в то или иное стойло загнать. Для удобства управления. Понимай для нашего же блага.
И сами мы все время пытаемся подкрепить свои доводы ссылками на авторитеты. На Иисуса, Порфирия Иванова, Шелтона, Раджниша ну и т.д. и т.п. Как Иисус говорил: «Приходи, следуй за мной». Да иди ты куда хочешь, что я за тобой должен тащиться?
У меня своя дорога.
Если у вас нет состояния неудовлетворенности после достижения какой-то цели — это ваш путь. Живите так и никого не слушайте, не сравнивайте — просто наслаждайтесь жизнью. У нас свои проблемы — у вас свои.»
*

re4kare4ka Женщина в деревне. Одна, как она есть

«Тема конечно очень деликатная и затронет многих, здесь на ДП. Заранее прошу простить, что решилась говорить об этом. Среди нас много одиноких женщин, живущих в деревне самостоятельно. И многие желают рискнуть и переехать в одиночку.

Как жить одной в деревне, с какими проблемами можно столкнуться здесь и возможно ли это в принципе? В течении этого времени, что я живу на портале, мне несколько раз писали и задавали эти вопросы. Наверное пришло время ответить.

Начну с малого. С выбора. Мне пришлось выбирать, прожив уже четыре года в деревне. Возвращаться ли мне обратно в город или оставаться в деревне.

Скажу прямо — моя женская интуиция, эмоциональность и логика здесь не помогли. Промучавшись месяц в поисках решения, я всё-таки подключила мозги, взяла лист бумаги и перечеркнула его на “ДА” и “НЕТ”. “ Деревня” и “ Город”. Плюсы и минусы. Теперь я уже могу себе признаться, что “подключить мозги” в моём случае означает всего лишь иллюзию по подключению мозгов.
Какие доводы я себе тогда приводила?
Житейские истины. Что вернувшись в город мне придётся снимать квартиру, потому что с матерью жить невозможно, а свою квартиру я оставила сыну. Чтобы купить квартиру по ипотеке, придётся похоронить себя в бизнесе, и что Брайт не выживет в городе и отдаст концы незадолго до меня. Но эта жизнь мне привычна и знакома и в бизнесе я всегда была успешна.
А что меня ожидает в деревне одну? Спокойный, осязаемый ритм жизни, дауншифтинг в полной мере, любимый пёс проживёт свою жизнь счастливо. Идя дальше в своих размышлениях, моя мозговая машина попросту зависала. Ибо я находилась в глубочайшем стрессе. Семья, как единственная возможная форма существования для меня рухнула. Сейчас, оглядываясь назад, могу сделать вывод, что выбирала не я, а вынужденные обстоятельства.

Далее следовала покупка дома. Здесь, так скажем, я не рассматривала никакой альтернативы, кроме своей деревни. Моя подруга, ни шатко ни валко, пыталась продать свой второй дом. А тут – я, здоровый покупатель. После развода, она меня приютила у себя в доме, вместе с моими Брайтом и Сонькой. Сама она усердно трудится в Питере, поэтому у меня была великая возможность не спеша планировать и делать ремонт. Благо дома друг от друга в двухстах метрах.
Всю зиму каждый день я ходила в свой новый дом – измеряла стены и потолки , чертила проэкты, узнавала стоимость материалов, прикидывала смету расходов, подсчитывала количество материалов. Плюс к тому я ещё работала. Нашла во Пскове детский магазин и стала шить для них одеяла, подушки, постельное бельё. Загрузила себя по полной. Отключала мозги.

И вот ремонт начался. Вернее разборка завалов и расчистка площади. А затем воплощение идеи, которую я вынашивала ещё живя в прежнем доме. Но там мне так и не удалось её применить. От начала разборки печки и снятия старых полов до моей первой ночи, проведённой под собственной крышей прошло пять месяцев.

За эти пять месяцев в доме было лишь три работника, не включая печника. Первый –привезённый из Питера мальчик – узбек, который продержался всего две недели. Второй строитель-профи, но алкоголик. Три дня работы, два дня пьянки, два дня похмелья. Амбиции, советы профессионала, обиды, что я хочу сделать иначе, чем он знает. И третий работник — я. Мне не удалось стать прорабом на собственной стройке. И это не исключение, это правило, в котором крайне редки исключения.
Все прелести несвойственного для женщины тяжкого физического труда я испытала на собственной шкуре.
Это перетаскивание и устаканивание пяти кубов шестиметровых досок, привезенных для строительства и сброшенных на дорогу. В марте, в пургу.
Это разбор трёх печей и вытаскивание кирпичей из дома.
Это перелопачивание потолочной засыпки. Копание ям под канализацию. Таскание телеги с грузом, весом в 70 кг по чавкающей осенней дороге.
Это переколоть колуном 10 кубов дров, что бы не замёрзнуть зимой.
И еще много – много ЭТО.

Но точка невозврата была пройдена.
Мне оставалось только орать небесам. … Мать-перемать, захлёбываться от слёз, делать вопреки и переть вперёд.
Лето – огород, осень заготовки, зима – в деревне я одна. Компа и интернета тогда у меня не было, Суета ремонта и огорода схлынула и обнажила то, о чём я старалась тщательно забыть. Плюс к тому, появилась еще одна мысль – Что дальше?
В ту зиму я так и не нашла ответ на свои вопросы. Испугалась. Поступила, как Скарлетт (Об этом я подумаю завтра.) Далее очередной сезон со своими хлопотами. Но Космос не оставлял меня в покое, раз за разом мне подкидывались ситуации, люди, что бы я начала переоценку и переосмысление, и перестала прятаться. Описывать всё не буду – это потянет на целый роман. Скажу вкратце, жизнь сделала мне подарок – в качестве друга, настоящего открытого, неравнодушного человека, благодаря общению с которым я стала потихоньку нащупывать дорогу к главному в своей жизни и пониманию того, зачем же я всё-таки оказалась здесь. Ровно год и посчитали, что достаточно. Он погиб страшно и нелепо в день своей свадьбы вместе с женой.
Потери. Здесь не корректны вопросы – За что? Почему? Эгоизм. Ещё год депрессии и анабиоза. Страх. Вина. Неверие в себя. Не способность взглянуть на себя реально. Психология. Как следствие – затыкание дыр одиночества.

Появился интернет, а вместе с ним и эфемерная возможность знакомства с мужчиной. На сайте знакомств я встретила такового с первой попытки. Ошибка. Причём – дикая ошибка выдать желаемое за действительное. Иллюзии, самообман, что вместе легче. Какая-то внутренняя обязаловка, ломка себя, как личности. В результате моя личность взбунтовалась, вспомнила что она – личность и всегда таковой была.

Только недооценивала себя.

И вдруг весь мир перевернулся с головы на ноги.

Я наконец вздохнула полной грудью.

Поняла для чего всё это со мной происходило.

Поняла, что как бы больно не было, нужно всегда прислушиваться к себе и что компромиссов с собой попросту не может быть.

Что нужно принимать себя, людей, мир такими, какие они есть.

И что я сама по себе – личность, что я могу в этой жизни всё, если захочу.

И что мне не нужно прятаться за мужскую спину, или растворять себя в чьём-то болоте одиночества.

Что одиночества не существует как такового.

Каждый из нас самодостаточная личность.

И что вместе мужчину и женщину может связывать только любовь, понимание, уважение и как следствие принятие человека, как личности.

Прописные истины. Каждый до них доходит своим путём и в своё время.
Я рассказала всего лишь свою историю.

Скажу только, что вся моя жизнь до деревни (также очень богатая событиями) меня ничему не научила. Из чего я могу сделать вывод, деревня мне была нужна. И что всё еще только начинается!»

re4kare4ka « Про физические трудности без прикрас написала только для того, чтобы женщины, желающие переехать в деревню в одиночку явно представляли их себе. Даже если будут деньги, не факт что найдутся те, кому их можно будет заплатить.

И еще, что деревня не случается в жизни человека просто так. Это прежде всего обретение свободы.

Но мне, чтобы перестать насиловать себя, пришлось постараться. Возможно у кого-то этот этап пройдёт легче, у кого-то — тяжелее. Но если внутри есть позыв, то не стоит от этого отказываться. -))

Мне сейчас даже не вспомнить, почему я хотела уехать в деревню. Я так понимаю, что главного в них точно не было. Просто был внутренний необъяснимый зов.

Наверное, поэтому так долго искала ответ.
Была такая фраза, часто упоминаемая в сообщениях с бортов, таранивших башни-близнецы «Люблю тебя. Делай, что тебе хочется.«
Я всё понять не могла, а как же ответственность. Нужно делать то и это. Только здесь до меня дошло. Нужно делать только то, что доставляет тебе удовлетворение и радость от жизни. Отпустить себя!«
*

О хуторах Печорского района Псковщины, о жизни

«Весна. Время поиска и переселения. Я переехала семь лет назад и могу рассказать о жизни на хуторах всем тем, кто задумывается сейчас о Печорском районе Псковщины. Не о компактной русской деревне, а о хуторах. О свободе, природе и красоте этой земли опущу подробности. О буднях, суровой действительности, без иллюзий.

Хутор, здесь на западе это не большая деревня, как на юге России. Хутор на западе, это отдельно расположенная усадьба. И деревни в основном состоят из хуторов. От хутора до хутора приблизительно от 100 м до километра. В среднем метров 500. Но так как, многие дома брошены, либо куплены дачниками, либо сгорели в пожарах, то может оказаться так, что до ближайшего соседа расстояние увеличится до трёх и более километров. И на зимнее, осеннее и весеннее время можно остаться в полной изоляции.

Способствуют этому ещё и дороги. В основном это обычные лесные дороги, ежегодно разбиваемые охотниками на тяжёлых машинах и тракторами местных фермеров. Даже если хутор окажется на расстоянии 100 м от трассы или грунтовки, которую чистят зимой, нужно быть готовым чистить эти метры снега самому. Либо же нанимать соседа с трактором, которых тоже раз, два и обчёлся. Если в администрации волости в кресле начальника сидит Человек, то есть надежда, что помощь зимой будет и возможно и летом, что бы подлатать выбоины . А так лучший друг дороги — это моё ведро или тачка с камнями с огорода и участка, выплюнутыми землёй после зимы.

Машина. Здесь можно забыть про иномарку. Специалистов по ремонту иномарок нет, запчасти на заказ. Ждать неизвестно сколько. Хороши для здешних мест и ”буханка” и военный УАЗик, но самой оптимальной остаётся НИВА. У меня нет машины, но есть лебёдка))) И сей вывод я делаю из статистики и собственного ежегодного опыта вытаскивания из грязи машин всевозможных марок. Но транспорт необходим. У тебя ли или у соседа. Рейсовые автобусы у нас нынче роскошь. А до города добираться всё же необходимо.

Продукты. Можно отовариваться в автолавке, но нужно быть стойким оловянным солдатом с лужёным желудком плюс слепо-глухо-немым. Продукты в основном просрочка, зимой всё промерзшее, хлеб жуткого качества, цены выше чем в магазинах. Риск, что простоишь в ожидании лавки два часа или больше в неизвестности — придёт не придёт. Компания рядом стоящих местных выпивох и сплетниц с елейными фальшулыбками, выпрыгивающих из собственной шкуры от любопытства. Поэтому всю бакалею я затариваю на полгода, а в магазин езжу с соседом один раз в неделю.

Определить, хороший сосед или нет, сразу не получится. Хотя есть некоторые приметы. Занятой, серьёзный хозяин не придёт знакомиться с тобой с праздничным пирогом под мышкой. Будет наблюдать со стороны за твоими действиями. Не предложит тебе помощь по выживанию и обустройству и не будет лезть со своими советами. И если ты придёшь сам знакомится, не факт, что тебя пригласят в дом и усадят за стол. Обижаться не стоит. Если ты здесь задержишься, вскоре поймёшь почему.

Скорее всего в твою дверь сразу постучат те, кому от тебя что-то нужно или просто скучно. Дай взаймы, выпей с нами, поговорим за жизнь, я расскажу тебе местные сплетни, я научу тебя сажать картошку – налей, скажу – где нанять строителя, печника, трактор, купить доски, дрова – налей! Водки, бензина, керосина, масла, спичек, сигарет, карвалола, денег.

Местные жители. Не Сето, а псковские коренные. В основном, не все, но в основном, к переселенцам относятся мягко сказать с нелюбовью. Дома дачников ежегодно подвергаются вычищению и осквернению. Если ты переехал на постоянное место жительства, вероятнее всего тебя тоже пару раз обчистят или постараются это сделать. Во всяком случае вокруг будут шнырять засланцы с бегающим горящим взором. Поможет собака серьёзная и обученная — не на цепи, ружьё, из которого ты постреляешь по банкам у себя во дворе или вор, пойманный и отпущенный, но предупреждённый недвусмысленно.

Всю свою подноготную, родословную, планы на жизнь рассказывать ни к чему. Здесь как говорится – умный не скажет , дурак не поймёт. Твоя эйфория, твои планы, твой опыт, ты сам наконец – всё это замечательно. Но сможешь ли ты всё это применить здесь — на земле. Только время покажет, чего ты стоишь и что ты за человек. Всё это не значит, что ты один на один с собой, хотя по большому счёту это так и есть. Няньчиться с тобой никто не будет. Тебе помогут люди вокруг, но ровно на столько, что бы с остальной ситуацией ты справился сам. Или не справился.(((

Народу в наших краях немного. Живущих на хуторах постоянно и того меньше. На три семьи – семь одиночек (мужчин и женщин) из десяти. Из переехавших видела многих, кто всё бросал и уезжал и через полгода жизни здесь и через четыре. Живущие здесь довольно обособлены. Не лезут в душу к другим и к себе не пускают. Крайне ценят своё одиночество, независимость и практически автономность. И уважают покой и мир других, живущих по соседству. У нас не принято точить лясы с утра до вечера у кого-нибудь на кухне за чашкой чая. В гости — по звонку. Помощь – если попросит.

2.